Головастик из пруда не уходит никуда. Не потому, что идиот, Просто ножек нету. Вот.
2h Company - Огурец Мозга
текстОбещал быть день хорошим, я симулировал амнезию коленей.
Дураки, поверили на работе! И вот выходной посреди недели –
завтрак перед теликом в постели. Но там показали, как надо убить тюленя,
чтобы не повредить шкуру – в глаз! Я плакал, и слезы капали на пельмени
из мяса молодых бычков. О, как я ненавижу этих людей, мудаков!
Жестокий, жестокий мир! Теперь то я точно на все готов!
Лишь бы увидеть другие грани этой жизни – звоню: «Алло, Петров!
Я слышал, ты практикуешь это. Сколько мне будет стоить тайна иных миров
созерцанья?» Петров сказал: «С тебя кружка пива. Слушай, каналья!
Легко, в принципе, это. А главное – без химии. Просто все и гениально.
Короче, забудь про свою маму, забудь про свой любимый хип-хоп…»
«Петров, «хип-хап» говорить надо!» «Неважно. Должен ты сказать: мысли – стоп!
Забудь логические построения и прекрати осмысление! Ну ладно, пока!
При встрече все расскажешь. Желаю тебе удачного расширения сознания!»
«О’кей, Петров, до свидания!»
Закончив разговор,
минут через пять, я уже смог санкционировать в башке запор
мыслей, которых напор, не особо мощный, было пресечь не трудно.
Петров оказался прав: остановка мыслей – все, что было, в принципе, мне нужно.
Рискну описать последствия: расширился я как шар.
Мой традиционно-ассоциативный образ мышления от меня отпадал
кусками, как высохшая грязь. Я стал почти самим горизонтом!
Чуть-чуть бы еще, но в эту минуту так скрючило, что к своим подошвам
уперся лицом!
Глаза были на уровне жвачки прилипшей к тапку,
которая ко мне обратилась ментально, обойдя проблему нехватки
выражения смысла просто словами. И вот мой мозг, живой холодец,
уловил примерно следующий смысл: «Так, так. Еще один хитрец.
Все мало вам – с жиру беситесь! Может, хватит уже, наконец!
Искатели новых реальностей! Заебали! А тебе уж точно настал пиздец!»
Резкое отключение, затем прояснение. Какие-то дети-негры
швыряют в меня камни. Я на задворках Аддис-Абебы
бегу по улицам из глины. Паника, жара. Пот, кровь и грязь.
Охранник-громила у посольства России, с отвращением борясь,
ногой меня откинул, прошипев: «Отвали, мразь!»
Не без добрых людей мир.
Улыбчивый старикан-негр в хижине свою меня уложил,
жажду каким-то напитком утолил.
Странно, но понимал я его диалект,
но не мог уже пошевелиться. И какие-то вещи странные начал говорить дед.
Типа: «Удача, как ты, в местах наших бывает два-три раза за век!
Извини, но выхода у меня другого нет, мил мой человек.
Отверстие щас тебе сделаю, через которое вытащу печень,
ведь печень белого дьявола, в толченом виде, как известно, излечит
мое племя от проклятья Ундуги! За помощь спасибо, молодец!»
И дед начал оперировать, а я обхезался, всем телом поняв – пиздец
вселенной моей! И в этом аду на плече старого негра, рубец
заставил на себя внимание обратить. И сообщил: «Это еще не конец!»
Припев:Это не конец – не загустел, ведь, в башке понимания холодец.
Это не конец – не просолился осознания огурец.
Так со мной ментальничала суть всего – то ли жвачка, то ли рубец.
Это еще не конец, – говорит, – это не конец!
Это не конец – не загустел, ведь, в башке понимания холодец.
Это не конец – не просолился осознания огурец.
Так со мной ментальничала то ли жвачка, то ли рубец.
Это еще не конец! Куда собрался? – говорит, – это еще не конец!
Начала проявляться картинка. Очень сильно не хватало воздуха.
Всплывало понимание пропорционально появлению черт контура
монаха напротив меня. Я откуда-то уже начинал знать, что щас будет:
в горах Священного Тибета против воли своей протягивал я руки,
приветствуя местного деятеля, какой-то передавая ему пакет.
Мой язык двигался немыслимо, лозунги штампуя а-ля Тибет
будет освобожден!
Туловище согнулось, выдав поклон,
ведь мозг не контролировал тело. Был заперт мозг. Мозг был возмущен.
Точнее сказать, безумно напуган! Только и смог, что выдавить слезы
на лицо мое с идиотской улыбкой. Знал ведь мозг – не спастись от угрозы.
Возле нас высрала земля китайский спецназ, лучший в мире, заметьте!
За ненадобностью, видимо, был задушен монах, тут же, на месте.
Закончился он без удивления, с блаженной улыбкой. Естественно!
Он вон кто был! А кто я, все воспринимающий болезненно?
Кстати, о будущей боли. Наивно полагал, что от нее скроюсь
Также как в начале истории – отключив сознание. Но.… Но держать фокус
на происходящем заставляла суть всего, в форме проклятой жвачки.
Камера пыток с вездесущим евроремонтом, отсутствующая мрачность
безумно пугали несоответствием с моими ассоциациями. Меня связали.
Вот – китайский майор, В углу – печатной машинки клацанье.
Вопрос один: « Где Ву Чанг, правая рука Далай Ламы?»
Хотел соврать во спасенье, но сука-жвачка, харкнула моими устами.
В ответ, естественно, две серии по три удара коротко и мощно.
Затем – мини-генератор и провода, идущие в область моего междуножья.
Сошел с ума. Прежде обхезался. Узнал много о боли
до того как знакомый голос, зевая, сообщил: «Ладно, довольно».
Черепками все вокруг стало. Они осыпались. И вот я в своей комнате.
В жизни ни что так не радовало, как о далеких бедах новости,
идущие по родному телевизору! Невыносимо ныло все тело,
видимо, от псевдоболи, ведь шрамов не было.
Я посмотрел несмело в окно, поняв точно одно –
к моим боязням женщин и высоты, прилипла еще одна зараза – «агорофобия»,
В транскрипции на русский: «БОЯЗНЬ ГОРИЗОНТЫЫЫЫЫЫЫЫ»!
текстОбещал быть день хорошим, я симулировал амнезию коленей.
Дураки, поверили на работе! И вот выходной посреди недели –
завтрак перед теликом в постели. Но там показали, как надо убить тюленя,
чтобы не повредить шкуру – в глаз! Я плакал, и слезы капали на пельмени
из мяса молодых бычков. О, как я ненавижу этих людей, мудаков!
Жестокий, жестокий мир! Теперь то я точно на все готов!
Лишь бы увидеть другие грани этой жизни – звоню: «Алло, Петров!
Я слышал, ты практикуешь это. Сколько мне будет стоить тайна иных миров
созерцанья?» Петров сказал: «С тебя кружка пива. Слушай, каналья!
Легко, в принципе, это. А главное – без химии. Просто все и гениально.
Короче, забудь про свою маму, забудь про свой любимый хип-хоп…»
«Петров, «хип-хап» говорить надо!» «Неважно. Должен ты сказать: мысли – стоп!
Забудь логические построения и прекрати осмысление! Ну ладно, пока!
При встрече все расскажешь. Желаю тебе удачного расширения сознания!»
«О’кей, Петров, до свидания!»
Закончив разговор,
минут через пять, я уже смог санкционировать в башке запор
мыслей, которых напор, не особо мощный, было пресечь не трудно.
Петров оказался прав: остановка мыслей – все, что было, в принципе, мне нужно.
Рискну описать последствия: расширился я как шар.
Мой традиционно-ассоциативный образ мышления от меня отпадал
кусками, как высохшая грязь. Я стал почти самим горизонтом!
Чуть-чуть бы еще, но в эту минуту так скрючило, что к своим подошвам
уперся лицом!
Глаза были на уровне жвачки прилипшей к тапку,
которая ко мне обратилась ментально, обойдя проблему нехватки
выражения смысла просто словами. И вот мой мозг, живой холодец,
уловил примерно следующий смысл: «Так, так. Еще один хитрец.
Все мало вам – с жиру беситесь! Может, хватит уже, наконец!
Искатели новых реальностей! Заебали! А тебе уж точно настал пиздец!»
Резкое отключение, затем прояснение. Какие-то дети-негры
швыряют в меня камни. Я на задворках Аддис-Абебы
бегу по улицам из глины. Паника, жара. Пот, кровь и грязь.
Охранник-громила у посольства России, с отвращением борясь,
ногой меня откинул, прошипев: «Отвали, мразь!»
Не без добрых людей мир.
Улыбчивый старикан-негр в хижине свою меня уложил,
жажду каким-то напитком утолил.
Странно, но понимал я его диалект,
но не мог уже пошевелиться. И какие-то вещи странные начал говорить дед.
Типа: «Удача, как ты, в местах наших бывает два-три раза за век!
Извини, но выхода у меня другого нет, мил мой человек.
Отверстие щас тебе сделаю, через которое вытащу печень,
ведь печень белого дьявола, в толченом виде, как известно, излечит
мое племя от проклятья Ундуги! За помощь спасибо, молодец!»
И дед начал оперировать, а я обхезался, всем телом поняв – пиздец
вселенной моей! И в этом аду на плече старого негра, рубец
заставил на себя внимание обратить. И сообщил: «Это еще не конец!»
Припев:Это не конец – не загустел, ведь, в башке понимания холодец.
Это не конец – не просолился осознания огурец.
Так со мной ментальничала суть всего – то ли жвачка, то ли рубец.
Это еще не конец, – говорит, – это не конец!
Это не конец – не загустел, ведь, в башке понимания холодец.
Это не конец – не просолился осознания огурец.
Так со мной ментальничала то ли жвачка, то ли рубец.
Это еще не конец! Куда собрался? – говорит, – это еще не конец!
Начала проявляться картинка. Очень сильно не хватало воздуха.
Всплывало понимание пропорционально появлению черт контура
монаха напротив меня. Я откуда-то уже начинал знать, что щас будет:
в горах Священного Тибета против воли своей протягивал я руки,
приветствуя местного деятеля, какой-то передавая ему пакет.
Мой язык двигался немыслимо, лозунги штампуя а-ля Тибет
будет освобожден!
Туловище согнулось, выдав поклон,
ведь мозг не контролировал тело. Был заперт мозг. Мозг был возмущен.
Точнее сказать, безумно напуган! Только и смог, что выдавить слезы
на лицо мое с идиотской улыбкой. Знал ведь мозг – не спастись от угрозы.
Возле нас высрала земля китайский спецназ, лучший в мире, заметьте!
За ненадобностью, видимо, был задушен монах, тут же, на месте.
Закончился он без удивления, с блаженной улыбкой. Естественно!
Он вон кто был! А кто я, все воспринимающий болезненно?
Кстати, о будущей боли. Наивно полагал, что от нее скроюсь
Также как в начале истории – отключив сознание. Но.… Но держать фокус
на происходящем заставляла суть всего, в форме проклятой жвачки.
Камера пыток с вездесущим евроремонтом, отсутствующая мрачность
безумно пугали несоответствием с моими ассоциациями. Меня связали.
Вот – китайский майор, В углу – печатной машинки клацанье.
Вопрос один: « Где Ву Чанг, правая рука Далай Ламы?»
Хотел соврать во спасенье, но сука-жвачка, харкнула моими устами.
В ответ, естественно, две серии по три удара коротко и мощно.
Затем – мини-генератор и провода, идущие в область моего междуножья.
Сошел с ума. Прежде обхезался. Узнал много о боли
до того как знакомый голос, зевая, сообщил: «Ладно, довольно».
Черепками все вокруг стало. Они осыпались. И вот я в своей комнате.
В жизни ни что так не радовало, как о далеких бедах новости,
идущие по родному телевизору! Невыносимо ныло все тело,
видимо, от псевдоболи, ведь шрамов не было.
Я посмотрел несмело в окно, поняв точно одно –
к моим боязням женщин и высоты, прилипла еще одна зараза – «агорофобия»,
В транскрипции на русский: «БОЯЗНЬ ГОРИЗОНТЫЫЫЫЫЫЫЫ»!